* * *

Минуты текли одна за одной, вязкие, тягучие, как чуть подогретый сироп.
Языки пламени давно сменились янтарной россыпью углей, источающих ровный, чуть колеблющийся жар.
Не было холодно, и даже думать не хотелось об ужине – то есть, не было никакой нужды сидеть у огня. Только не здесь – в жаркой и влажной обители монстров…
( В аду)
«О, нет! – словно шепнул кто-то. - Нет монстров страшнее, чем люди… Может быть, это для того, чтобы чувствовать себя не такими одинокими, не такими… потерянными? Чтобы была иллюзия, что все же есть рядом с тобой кто-то неукротимо сильный? Настоящий?..»
Кейт не шевелилась, устремив неподвижный взгляд в матовое мерцание догорающего костра.
Палатка, в которой все ещё гудел генератор, где отбрасывала жутковатые тени хирургическая лампа, и ещё не до конца рассеялся почти осязаемый запах страха и боли, бесформенной глыбой высилась за её спиной.
Притягивая и отталкивая одновременно.
(Там Джек.)
(Там Джулиет.)
Факелы догорели и погасли, уронив последние искры на остывший песок, журчание разговоров постепенно стихло. Слезы высохли, оставив на щеках соленые дорожки.
Сколько она плакала?..
(Кого оплакивала – его или себя?..)
Кейт никогда не была особенно суеверной, но сейчас боялась даже бросить взгляд в ту сторону, где между деревьями на возвышенности просматривались силуэты грубовато сколоченных крестов.
Она настолько привыкла видеть и чувствовать Джека, как постоянную величину, которая - неважно, насколько близко или далеко, давно или недавно, восхищая или пугая, согревая теплом или наполняя каждый вдох терпкой горечью – просто ЕСТЬ в её жизни, что резкое «Иначе он умрёт!» из уст Джулиет, мало не сбило с ног.
О, Джулиет мастер давить на болевые точки…
(Она помогла ему, когда ты оказалась бесполезной.)
Ценой разницы между «быть нужной» или «чувствовать себя нужной» могла быть жизнь.
«Он хочет, чтобы ты была рядом», - нарочито легко сказала ей Джулиет за пару часов до операции.
«Почему?» - не спросила Кейт.
«Тебе лучше знать», - не ответила Джулиет.
Но она все ещё не верила, что он зовет её, чтобы иметь возможность…
(Попрощаться)
Только слыша его надрывное дыхание и глядя в разверстую, сочащуюся алым глубокую рану, она смогла очень живо представить себе, как это будет – оставить Джека тут, в песчаной земле Острова, и жить без него.
( Совсем.)
Боль, пронзившую её при этой мысли, было не с чем сравнить, хотя терять ей приходилось постоянно…
Опасность практически миновала – в этом уверили её и Бернард, и Джулиет. И мало того, последняя преподнесла ей ещё один сюрприз, причину и реальную цену которого Кейт не могла определить, как ни старалась.
Горечи было с избытком. Хотелось тепла.
Кейт тряхнула головой, сломала последнюю уцелевшую ветку и бросила её обломки на подёрнувшиеся пеплом угли.
Сзади раздался шорох отодвигаемого брезента и усталый голос:
- Просто с ног валюсь…
Песок приглушил звук приближающихся шагов до тихого шелеста, Джулиет присела рядом, кутаясь в плед и протягивая руки к воспрянувшему огню.
- Посиди с ним, - тихо попросила она. – Он спит, но… мало ли что.
- Да… хорошо.
Кейт встала, протянула Джулиет своё одеяло, получив в ответ благодарный кивок и короткую инструкцию:
- Попросит пить – давай понемногу. Есть не давай. Но он сейчас вряд ли захочет. Будет хвататься за повязку – бей по рукам.
- Замучил тебя? – неловко улыбнулась Кейт, все ещё ощущая давление предыдущего разговора.
- Пациент – мужчина, пациент – врач, пациент – человек, который всегда знает, как надо, - усмехнулась Джулиет, потягиваясь и укладываясь около костра. – Но бывало и хуже. Гораздо...

Лампа под брезентовым потолком горела в четверть накала. Джек по-прежнему лежал на импровизированном операционном столе – Джулиет и Бернард не стали его тревожить, очевидно, решив, что превращать единственное помещение полевого госпиталя в палату выздоравливающего ещё рано, а для блока интенсивной терапии оно и так подходит.
Кейт бесшумно приблизилась, всматриваясь в бледное усталое лицо Джека.
Её охватили два противоречивых желания - прикоснуться, успокоить – сделать что-нибудь, чтобы исчезла горькая складочка, залегшая между его бровей… или броситься бежать, бежать, оставляя позади это ощущение беспомощности, растерянности…
(Показалось, или эта морщинка действительно появилась только ЗДЕСЬ?..)
Джек нахмурился ещё сильнее и что-то неразборчиво пробормотал.
Кейт отдернула руку.
(Позвал кого-то? Её?..)
- Привет…- еле слышно выдохнул Джек. – Прости.
- За что? – её недоуменный вопрос прозвучал ещё тише.
- Напугал…
(Я испугалась, только увидев, как страшно тебе…)
Кейт улыбнулась, хотя от детских нот в голосе Джека угловато-царапающий кусок льда, который не давал ей согреться уже очень-очень давно, начал… ещё не таять, нет… но она почувствовала, что вода, из которой состояла эта холодная глыба, была горько-соленой, как слёзы.
- Ничего. Скажи лучше, как ты?
- Зря ты… позволила им.
- Тебе было больно.
(Мне больно, когда больно тебе.)
Повисло молчание.
Минуты уже не текли, а летели мимо, как песок, поднятый горячим ветром, обжигали, жалили, кололи, напоминая о том, что разрушение и созидание в этом мире неразделимы.
«Бывают вещи и больнее», – не сказал Джек.
«Я знаю», - не ответила Кейт, и словно перешагнув какой-то незримый барьер, склонилась над Джеком, перехватывая его слегка затуманенный взгляд, провела кончиками пальцев по его влажным волосам, как давно хотела.
(Мне больно оттого, что я не смогла не сделать тебе больно.)
Почувствовав прикосновение её тонких пальцев к своей ладони, Джек закрыл глаза и осторожно сжал руку, ощущая тепло… ощущая спокойствие.
И даже неясная горечь казалась необходимой частью общего порядка вещей.
ВСЁ

Целых 3 года Джек Шепард (M. D.) /Модератор ролевой