* * *
Кейт никогда особенно не разбиралась в музыке.
Просто любила слушать.
Бывают такие дни, когда солнечные лучи, пробивающиеся сквозь густую зелень, готовы зазвучать, как скрипичные струны, и шелест океана, аккомпанирующий им, совсем не кажется зловещим.
Весь мир со всеми его красками скромно отступает на шаг назад, пропуская вперёд стройное многоголосье – гомон птиц, редкие, и совсем не тревожные вскрики автомобильных сигналов, шуршание шин по асфальту, мурлыканье радио…
Это самая настоящая музыка, и поверить в то, что нет, и никогда не было в этом оркестре ни воплей полицейских сирен, ни выстрелов, ни стонов умирающего, ни скрежещущего поскуливания «монстра», ни трепета лопастей падающего вертолёта, ни чёрного безмолвия ночных кошмаров - очень легко.
Правда.
Нет, есть ещё, есть в этом новом для Кейт мире и неприятные, диссонансные аккорды. Скрип тяжелой двери казённого учреждения, куда ей приходится регулярно наведываться, порой даже вот в такие благословенные дни, когда это кажется кощунственным. Цоканье каблуков по холодной мраморной лестнице, взгляды, которые, кажется, имеют вес и обладают звучанием, столь же приятным, как скрежет гвоздя по стеклу, шуршание бумаг… Но приходится относиться к этому, как к неизбежному злу, которое существует только для того, чтобы оттенять то хорошее, что есть, и чего, как ей когда-то казалось, у неё никогда не будет.
Ту музыку, что ждёт её ДОМА.
Это звонкий щебет ребёнка, барабанная дробь детского топота, плеск воды в бассейне, электрическое завывание игрушечных автомобилей…
Сыночек. Нежное, поющее, солнечное слово.
Кейт так любит его слышать, так любит произносить! Сын. Ненаглядная мамина радость. И какие бы сны ей ни снились – эта музыка способна их заглушить…
Ещё есть мягкое журчание голоса Джека, тихое пощелкивание клавиш его ноутбука, будоражащие воображение звуки, доносящиеся с кухни, когда Джек готовит для неё «секретный ужин», шелест его шёпота, от которого становится жарко и подгибаются ноги, шорохи простыней и пьянящая музыка прикосновений…
Муж. Ну… почти муж. Неважно, что официально Кейт ещё не может произнести это сильное, основательное слово – в её мыслях слова «Джек» и «муж» связаны неразрывно.
Так приятно возвращаться домой, не спеша, ничего не опасаясь, спокойно улыбаясь своим мыслям… Джек и Аарон дома вдвоём, у няни выходной. Они смотрят «Улицу Сезам», или раскрашивают Плуто и Дональда Дака в книжке, или просто болтают, греясь на солнышке у бассейна…
Это игра, ритуал, традиция – не звать их, войдя в дом, а найти по голосам.
Сегодня это было очень просто – из гостиной доносились громкие звуки фортепиано, сначала беспорядочные, лающие и взвизгивающие, потом плавные и лёгкие.
Это не телевизор и не радио: несколько дней назад Джек спросил у Кейт разрешения перевезти инструмент из дома отца, а решив что-либо, он все делает в темпе аллегро…
Тогда она потерлась носом о его плечо, подтянула повыше простыню и тихо сказала, что он не должен спрашивать разрешения. А потом спросила… как когда-то и где-то в другом мире спрашивала о татуировках: как, когда, зачем?..
Она давно хотела спросить… ещё тогда, когда впервые узнала, что он умеет играть.
Джек улыбнулся, но глаза его остались грустными.
«Музыка никогда не была самоцелью… - он помолчал и, выпростав из-под одеяла свободную руку, некоторое время разглядывал собственную кисть, а когда снова заговорил, даже голос его зазвучал иначе – стал хрипловато жёстким... голосом его отца. – «Пальцы хирурга должны быть подвижными и ловкими… а у тебя руки фермера, Джек…»
- Вот уж нет! – живо возразила Кейт. – Глупости какие… Он просто дразнил тебя. И… тебе ведь нравилось играть? Тогда совсем не важно, зачем это надо было ему.
Джек провёл ладонью по её спине и поцеловал в макушку. Чувствуя, как нарастает в нём тревожащее её напряжение, Кейт поспешила направить его в нужное русло - мурлыкнула, потягиваясь под его прикосновениями, зная, к какой развязке должна привести эта грустная увертюра, села и сбросила одеяло. И Джек, только что выглядевший абсолютно потерянным, вдруг озорно подмигнул ей. Кейт не успела даже взвизгнуть, когда он ловко опрокинул её назад на подушки и оказался сверху.
- Знаешь что? Не будем больше о нём, – выдохнул он ей в ухо, и твердым этот момент был не только его голос.
……………………………………………………………………………………………………..
Мелодия звонким ручейком струившаяся по клавишам, затихла, Кейт, погрузившаяся в воспоминания, даже не заметила, когда это произошло, и очнулась, только услышав, как Аарон громко требует показать ему, как «включить музыку».
Она неслышно подошла к распахнутой двери гостиной, чтобы увидеть, как малыш, забравшись к Джеку на колени, изучает клавиатуру.
- Нет… - мягко сказал Джек. – Не растопыривай пальцы. Держи руку так, будто прячешь под ладошкой яблоко. Вот так…
Почувствовав её взгляд, оба обернулись и просияли, в унисон произнеся «Кейт…» и «мамочка!».
Её семья.
Вот ещё одно звучащее слово. Наверное, самое важное, самое драгоценное в её жизни, то звенящее хрустальными нотами, то ласково шепчущее.
У неё есть семья, которая ждёт её. И именно это наполняет её жизнь музыкой.
ВСЁ

Целых 3 года Джек Шепард (M. D.) /Модератор ролевой