Было уже совсем поздно, когда Сойер возвращался домой после службы. Он очень торопился, хоть это казалось странным. В последнее время он часто задерживался допоздна, каждый раз стараясь вымотать себя до предела. Чтоб от усталости не осталось мыслей в голове. Он прятался от них, от этих мыслей. А прятаться действительно было от чего.
За эти несколько дней он устал и вымотался больше, чем за три года постоянного притворства. Конечно, было нелегко прикидываться хорошим парнем, молчать и не раскрывать секретов. Но, во-первых, у него не было альтернативы, а во вторых, у него была верная помощница – Джульетт. Сколько бесед она с ним провела, сколько ценных советов давала ему. Он всегда чувствовал ее поддержку. Ее спокойный ровный взгляд голубых глаз заставлял его прийти в себя в те моменты, когда ему было особенно тяжело. Он был бесконечно благодарен ей за это. И почти убедил себя, что и на таких спокойных ровных чувствах друг к другу можно построить отношения. После того как они приняли решение жить вместе, Джул ни словом не обмолвилась об их прошлых чувствах. Временами Сойеру казалось что она обходит эту тему стороной не только чтобы не делать больно ему. Ей самой не приятно было вспоминать об этом. Видимо, что-то да было у них такое с Доком. Но Сой много не ломал над этим голову. У него были свои проблемы и заботы, все таки он, как никак, начальник дхармовской охраны, и добиться этого было не легко. Он старался не задаваться вопросом, нравится ли ему такая жизнь. В конце концов, из двух зол выбирают меньшую, и все было не так уж плохо, а скорее даже хорошо.
Но теперь его спокойной жизни пришел конец. Целое море чувств захлестнуло его: удивление, страх, радость, сожаление, вина... да много чего, сразу и не разберешь. Да он и не хотел разбираться, потому что боялся, что поддастся чувствам и потеряет все, чего добился большим трудом. Поэтому и старался выматывать себя до последнего, чтоб не думать обо всем этом. Но вчерашнее происшествие заставило его понять, что нельзя больше прятать голову в песок. Что может он и делал вид что у него все хорошо, но вот две самые дорогие ему женщины страдают. А он как последний трус ничего не делает, а только себя жалеет...

Вчера Сойера вызвали на границу для переговоров с Ричардом. Когда он возвращался обратно, то встретил Кейт. Несмотря на то, что он всегда ощущал ее присутствие, встреча была все равно неожиданной. Его как будто током ударило, когда он увидел ее, сидящую посреди джунглей. Он тихо подошел и сел рядом.
- Привет, Кейт.
- Привет, - она улыбнулась и опять он почувствовал ток.
- Ты тогда не успела ответить мне на вопрос, зачем вы вернулись Кейт?
- Лично я вернулась за Клер, - Кейт отвернулась, и ее как то передернуло, - все это время я растила Аарона как своего собственного сына, но теперь я поняла, что не имею на это права. И что я должна вернуть все как было, вернуть Аарона Клер.
- Я б хотел тебе помочь, но не могу, я не знаю где она и что с ней, жива ли она... после того как я спрыгнул с вертолета, я видел ее один раз... ммм... в воспоминаниях.... я вообще чувствую себя виноватым, за то что потерял стольких людей, - Сойер помрачнел
- Это мы виноваты, мы не должны были уезжать. Расплата оказалась слишком высока. Три года терзаний, сомнений, ночных кошмаров, и ради чего все это? Мы все равно оказались здесь... только где здесь?
Кейт смотрела на Сойера испуганным взглядом. В этот момент она казалась такой маленькой и беззащитной. И он опять почувствовал, как будто его пронзило током, и его охватило безумное желание поцеловать ее. Он склонился к ней, и их губы сомкнулись..... Давно забытое сладкое чувство стало растекаться по всему телу. Весь остальной мир исчез, только они и их поцелуй...
Неожиданно Кейт остановилась.
- Сойер... мы не должны... совсем не должны, понимаешь. Ты был прав, когда сказал, что у нас бы все равно ничего не получилось. У меня были отношения, которые ничем не закончились. Я не знаю кто из нас был виноват, но я знаю как это больно, осознавать что все надежды рухнули, и все мечты оказались напрасными. Ты слишком дорог мне, чтобы заставлять тебя переживать подобное. Я приехала чтобы убедится что у тебя все хорошо. Я не могу разрушить вашу... эээ.. семью, только ради призрачной надежды. Джульетт хорошая, и у меня нет причин делать ей больно.
- Ты хорошо подумала? - Сойер был мрачен, - ты уверена в своих словах? - слышалась какая-то надежда в его вопросе
- Да, я подумала... и если я когда нибудь передумаю, то обещаю, ты не узнаешь об этом.
- Кейт... тебе стоило только позвать меня, сказать всего одно только слово, и я бы наплевал на все... но раз мы оба так думаем, о том что будем сожалеть об этом, то значит.... так тому и быть. Ден не прав... то что случилось, не случилось....
Сойер встал.
- Думаю нам лучше, если мы по отдельности вернемся в Дармовилль. Не надо чтобы нас видели вместе.
- Хорошо... только у меня одна просьба... назови меня Веснушкой...
- Прощай, Веснушка...и запомни, меня зовут Джим, Джим ЛяФлер - Сойер развернулся и пошел прочь.

Но до дома в тот день он так и не добрался. Его вызвали в штаб. Потом ему долго пришлось объяснять Хорасу, что не надо войны, потом появилась информация что нашли Саида, и ему пришлось ехать в указанный квадрат. Выяснилось что это была ложная тревога, но опять пришлось долго объяснять Хорасу что причин для беспокойств нет. В общем почти двое суток напряжения, и ощущения что совсем скоро должно произойти что-то ужасное. И в те редкие минуты, когда Сойеру удавалось отвлечься от разрешения всех этих проблем, он раз за разом прокручивал все события минувших дней. И как бы не парадоксально это ни казалось, он понимал что от его решения, от того что он скажет Джульетт при встрече будет зависеть очень многое, если не все. И он принял решение.
Когда все наконец более менее утихомирилось, Сойер пошел домой. Ему не терпелось поговорить с Джульетт. Он вдруг понял как соскучился по этим тихим, спокойным разговорам. Ведь за эти несколько дней он ни разу не поговорил с ней нормально. Все время было некогда, да и, признаться честно, было страшно. А тут вдруг он понял, как ему это необходимо. И как же он мог без этого?
Сойер подошел к своему дому. В окнах было темно. Наверно Джульетт спит. Сойер почувствовал легкую досаду. Он тихо открыл дверь и вошел. В доме была тишина. Стараясь сильно не шуметь, Сойер направился в гостиную, и включил светильник.
Джульетт сидела на диване. В тусклом свете лампы ее лицо было плохо видно, и он не смог увидеть его выражения. Но он просто почувствовал, как она напряжена.
Сойер присел рядом на диван.
- Привет, - он провел рукой по ее волосам, - прости, что не предупредил тебя, что так надолго задержусь... ситуация выходит из под контроля. Но я стараюсь все таки сдерживать ее.
- Ты сейчас о чем говоришь, Джим? Вернее о ком? О Саиде, Хорасе? Или все таки о Кейт?
- Сейчас я говорил как раз о Саиде и Хорасе. Ты мне веришь?
- Джим... между нами три года не было никаких тайн... мы сами хранили тайну. Но сейчас я вижу, как тебе тяжело, и что тебя что-то гложет, и ты скрываешь это от меня. Если тебе так тяжело, то не надо мучатся, просто прими решение один раз, и объяви о нем. Что бы решить как нам всем жить дальше, нам всем надо определится, как мы хотим жить дальше.
- Ну и скажи мне, как ты хочешь жить дальше? - Сойер старательно вглядывался в ее лицо, пытаясь угадать что же она сейчас скажет, и ему было страшно.
- Я хочу, чтоб мы были вместе. - уверенно и четко сказал Джульетт. - но я не буду настаивать, если ты не захочешь. Я думала что за три года мы забыли все что было, но эти несколько дней все перевернули в ног на голову. Поэтому я теперь не уверенна ни в чем.
- Ты права, за эти дни все перевернулось, и я кое что понял.
- Что именно? - голос опять был спокойным, но Сойер увидел как напряжена Джул, и понял что это напускное спокойствие, и что внутри у нее бушуют страсти.
- Я понял насколько ты дорога мне, и как сильно нужна. Если бы они не вернулись, я бы этого не понял. Я бы продолжал думать что живу так, потому что у меня нет возможности жить по другому. А теперь у меня появилась возможность изменить свою жизнь, но я этого не хочу.
Он ожидал что после этих слов Джульетт успокоится, но она все так же продолжала сидеть и смотреть куда-то в сторону.
- ты виделся сегодня с Кейт?
- Вчера.... мы вчера с ней разговаривали.
- И после этого разговора ты пришел ко мне и говоришь мне такие вещи? - Джул была явно удивлена, - что же такого она тебе сказала, что ты принял такое решение? - в ее словах не было не тени насмешки.
- Она много чего говорила, я так и не понял, чего же она хотела, и если честно, не хочу даже и пытаться понять. Я устал разгадывать эту загадку. Это больше не важно для меня. Важно другое – ты. Я люблю тебя.
Джульетт повернула голову и посмотрела на Сойера. И вдруг рассмеялась, радостно, как ребенок, которому неожиданно подарили подарок.
- Ты никогда не перестанешь удивлять меня, Сойер. Именно Сойер, а не Джеймс, и не Джим ЛяФлер. И за это я и люблю тебя. - и с этими словами она обняла его.
И Сойеру стало легко и хорошо. Все решено, он сделал правильный выбор. Он почувствовал огромную радость от того что она рядом с ним. Он ощутил что это его женщина, что он принадлежит ей, а она ему. И он может ей обладать.
Сойер запустил руку в ее волосы, дотронулся до затылка, прижал ее к себе и поцеловал. Сладкая истома разлилась по всему телу. И чем больше Сойер погружался в нее, тем спокойнее и легче становилось ему.
Сойер засыпал, обняв Джульетт. Ему было хорошо и спокойно. Откуда то всплыла мысль, что возможно завтра это спокойствие закончится, и начнется война. Но как бы не случилось, с ним будет самое главное – его любовь.