***

Лиза Кадди стояла у окна в своем кабинете и смотрела, как идет снег. Рабочий день давно закончился. Вчера была победа. Настоящая победа, которую хотелось отпраздновать тоже по-настоящему. Отпраздновать с ним. Уже очень давно все мужчины делились для нее на два неравных лагеря – он и все остальные. Но он был вне пределов досягаемости. Так уж вышло.

Сейчас Лизе просто до боли хотелось настоящего тепла и ласки. Но она знала, чем закончится очередная попытка близости с любым другим мужчиной. Она все время будет чувствовать, что это не он. Подделка. Очередной суррогат, который призван заглушить пустоту. Но заглушить не удавалось, выходило только еще хуже, еще больнее. И поэтому домой не хотелось.

На столе стояла бутылка вина – подарок от коллег по случаю вчерашнего триумфа. Лизу посетила шальная мысль открыть эту бутылку и выпить за свой триумф в одиночестве – просто чокнуться с зеркалом. А почему нет? И кто может ее осудить? Да кто вообще узнает об этом?

Задумано – сделано. Не спеша и с удовольствием Лиза выпила за свою победу. Бокал отличного красного вина согрел тело и душу. И появилась еще одна шальная мысль – а вдруг он еще здесь? Вдруг он еще в госпитале? Все может быть.

***

Его кабинет чернел пустотой. Но в комнате, в которой проводили дифдиагнозы, горел приглушенный свет. Лиза подошла к стеклу и заглянула внутрь. За столом в одиночестве сидела Тринадцатая. Перед девушкой лежал какой-то листок бумаги, который она гипнотизировала взглядом. Девчонка была красива. Красива и несчастна. Лиза почувствовала это даже через стекло.

И она вошла в комнату. Вошла, пересекла комнату, стуча тонкими каблучками в тишине, и села рядом с Реми. Зачем? Она и сама этого не знала.

- Вечер добрый…

Тринадцать подняла глаза на босса, и Лиза поняла, что Реми плакала здесь в одиночестве.

Лиза невольно вторглась в личное пространство человека, которому было сейчас, возможно, гораздо хуже, чем ей самой. Наметанный глаз главного врача узнал бланк результата анализов. Она вспомнила про Хантингтона.

- Неутешительные результаты?

- Более чем, - ответила Реми, прикрывая глаза.

Такой ответ по-настоящему поразил Лизу. Видать, дела совсем плохи, если девушка говорит об этом именно так. Тринадцатая всегда держалась молодцом. Она из тех, кто будет улыбаться до конца.

«Красива и несчастна», - снова подумала Лиза.

Она невольно залюбовалась девушкой. Не особенно осознавая, что делает, Лиза поднесла свою руку к лицу Реми и нежно провела косточкой согнутого указательного пальца по лицу девушки. От виска до подбородка. Тринадцать не вздрогнула. И не удивилась. Ни капли. Она смотрела на Лизу, чуть улыбаясь сквозь слезы. Она смотрела так, что Лиза поняла – Реми догадалась, что означает этот невольно вырвавшийся у нее жест. И взгляд. Она знает. Теперь она знает.

Черт! Ситуация складывалась хуже некуда. Официальных обвинений в сексуальных домогательствах Лиза не опасалась. Только не от Тринадцать. Дело было в другом. Выходило, что Лиза невольно навязала ей свою ласку. И выдала чувства, которые сама еще толком не осознала. Это было неловко. Невыносимо. Черт! Да еще отношения босс-подчиненный. Правила вежливости не позволяли красивой девушке открытым текстом послать босса куда подальше - вместе с этой не прошенной нежностью.

Лизе хотелось провалиться сквозь землю от возникшей неловкости. Она уже собралась встать, сделав вид, что ничего не произошло, когда Реми неожиданно спросила:

- Лиза, я очень хочу показать одну вещь. Можно?

- Конечно, - другого ответа сейчас быть просто не могло.

Реми открыла свой портфель, извлекла из него папку и протянула Лизе. Лиза напряглась. Собралась с духом и открыла. Открыла и замерла от неожиданности. В папке были карандашные рисунки. Лиза увидела себя. Вот она задумчивая. Или улыбается. В три четверти. В фас. В профиль. Силуэт на фоне окна. Силуэт в кресле. За низким столиком. В папке было полно рисунков. Набросков. Но модель была только одна. Ничего себе!

Внутри папки под рисунками лежал конверт. Лиза вопросительно посмотрела на Реми. Девушка затаила дыхание.

- Можно? – глаза Лизы показали на конверт.

Тринадцать смущенно кивнула. Лиза открыла. Карандашные наброски. Модель та же. Обнаженная. Вот это действительно ничего себе! Лиза подняла глаза на Реми и сказала чистую правду:

- Мне нравится. Очень. Нравится.

Две женщины смотрели друг на друга. Случайное открытие взволновало их. И это было приятное волнение. Очень приятное.

И тут Лизу накрыла очередная безумная идея. Она показала глазами на наброски своего обнаженного тела и спросила, не веря собственной смелости:

- Хочешь, я побуду твоей моделью, чтобы ты смогла нарисовать то, что задумала?

Улыбка осветила лицо девушки.

- Еще бы!

***

Лиза ехала домой. Единственный бокал вина был выпит несколько часов назад, от него не осталось и следа, но, тем не менее, она вела машину очень осторожно. Лиза не торопилась, ей хотелось растянуть приятное одиночество. Она вспоминала о том, как неожиданно сложился вечер, и думала о красивой и несчастной девушке, которая, оказывается, рисовала ее, Лизу.

Впереди было что-то новое, нежное, волнующее. Никто не хотел торопиться, они привыкали к своему открытию, и Лиза наслаждалась предвкушением удовольствия. Та эмоциональная близость, которая возникла сегодня между ней и Реми, означала куда больше, чем случайный секс с незнакомым партнером. Технически ничего еще не случилось. Только один спонтанный жест – проявление внезапной нежности. И никто пока не мог знать, как далеко и как глубоко это зайдет.

Лиза вспомнила о нем. Она не хотела ни одного мужчину, кроме него. Но это было другое. У нее давно не было женщины. Очень давно. А сегодня, кажется, она ее неожиданно встретила.

«Это не измена», - думала Лиза, - «Я не знаю, почему. Но это не измена. Это просто другое измерение. Параллельный мир. Какая-то другая реальность»

***

Он не всегда был он. Когда-то это был просто Хаус, и он знал ее секрет. Знал очень давно, еще с медицинского. Хаус быстро все вычислил. Тогда они только познакомились.

- Ты – лесбиянка, - обрадовал он Лизу в один прекрасный день.

- С чего ты решил?

- Я не решил. Я знаю. Я видел тебя с ней.

- Ну и что? Я не лесбиянка. Я «би».

- А я округлил. С пятидесяти процентов.

- Уж если взялся округлять, округляй правильно. По числу партнеров каждого пола к общему количеству.

- Ну ты даешь! - присвистнул Хаус, - И какой выходит расклад?

- Никогда не считала. Тебе же надо знать цифры, так что считай сам, если нечем больше заняться.

- И с кем же тебе нравится больше?

- Хаус, хочу объяснить тебе раз и навсегда – мне нравится человек. И если он мне нравится по-настоящему, то я хочу разделить с ним все. И радость, и печаль, и постель. И мне глубоко плевать, мужчина это или женщина. Ты понимаешь, о чем я?

- Теоретически, да.

- Ну вот и славно. Тогда у меня к тебе просьба, раз уж ты меня вычислил. Я очень хочу пойти на один концерт. Отличная группа, но есть одна проблема. Солистка - открытая лесбиянка. И публика будет соответствующая. А я не выношу домогательств такой публики. Страшные потные женщины считают возможным оказывать знаки внимания другим женщинам, которых считают «своими». Когда я представляю, как они кричат «О, да!», меня охватывает ледяной ужас. Если я буду с кавалером, меня не посчитают «своей».

- Но я не знаю, как играть на этом поле. Среди лесбиянок.

- Тебе не нужно играть на этом поле. Тебе нечем, уж если на то пошло, - улыбнулась Лиза, - Но ты можешь быть зрителем. Составь мне, пожалуйста, компанию на этом чертовом концерте. Возможно, этот цирк тебя развлечет. И обещаю отличную музыку.

- Так и быть, я буду сопровождать тебя, о, женщина! – Хаус театрально вздохнул.

Цирк удался. Хаусу даже пришлось разнимать двух слишком эмоциональных фанаток. Большая часть публики вызывала у него едкие комментарии – все эти небритые женские ноги, мешковатая одежда. Кажется, он понял, чьих домогательств она хотела избежать, пригласив его в компанию. А сам концерт был, действительно, отличным.

Сколько же лет прошло с того дня? Страшно подумать. Не надо о таком думать.

***

- Я ждала тебя, и вот ты пришла! – Реми гостеприимно улыбалась.

Лиза была немного растеряна. Они с Тринадцатой никогда не были подругами и общались всегда подчеркнуто официально. Лиза решила положиться на такт девушки, позволив той определить новую дистанцию общения. И Реми успешно справлялась с задачей. Она была по-дружески внимательна, но ни в коем случае не фамильярна. Лиза расслабилась. Все складывалось хорошо.

Да, Реми ее ждала. Горели ароматические свечи. Стол был умело сервирован. Легкие салатики, фрукты. Лиза с интересом осматривалась - в доме было много интересных восточных вещичек.

Сама хозяйка выглядела не менее экзотично. В качестве домашней одежды она ловко завернулась в яркое парео, завязав его каким-то хитрым образом. Все держалось на одном узле. Реми показала Лизе целую стопку разноцветных парео и предложила:

- Выбирай! Устроим вечеринку в тайском стиле.

Яркая летняя ткань оказалась мягкой и приятной на ощупь.

- Очень функциональная вещь эти парео, - пояснила Реми, - В Тайланде они везде. Как одежда, как скатерти в уличных кафе, как фартуки для поваров или как пляжный реквизит. Не линяют, не выгорают. Стоят, по нашим меркам, сущие гроши. Не представляю, как я раньше обходилась без этих штук. Ничего другого дома теперь носить не хочется. Правда, обычно я ношу парео немного по-другому.

Последнюю фразу она произнесла с некоторым смущением.

- А как ты носишь его обычно?

- Просто завязываю вокруг бедер, так удобнее.

- Топлесс? – уточнила Лиза

- Ага

- Давай я попробую так же, как ты сейчас. А покажется неудобным – будем топлесс, - решила Лиза.

Да, топлесс оказалось гораздо удобнее.

Реми рисовала. Лиза позировала. Она поймала себя на мысли, что ей хочется замурчать как сытой довольной кошке. Неловкость и небольшое напряжение давно исчезли.

- Интересная у тебя получилась поездка? – спросила Лиза.

- Еще бы! Это же Тай. Страна улыбок. Фантастическая природа. Настоящая экзотика. Другая логика. Другой уклад жизни. Другая система ценностей. Некоторые вещи просто в голове не укладываются.

- Например?

- Например, мужчины не хотят быть мужчинами. Они делают операции по смене пола. И не только те мужчины, которые хотят этим зарабатывать на жизнь. Я имею в виду проституцию. Все гораздо сложнее, и корни этого явления намного глубже. Недавно ввели очередное возрастное ограничение на такие операции. Там даже существуют отдельные туалеты для катоев - для третьего пола. В школах, Лиза, в школах!

- О, нет!

- О, да!

- А что тебя больше всего впечатлило?

- Ты смотрела «Аватар»?

- Ага

- Помнишь парящие горы? На Дальнем Юге Тайланда почти такие. Только они, конечно, не парят, а поднимаются из воды. И уходят под воду на многие десятки метров. Сумасшедшая дикая красота. Пробивает так, что забываешь дышать. А помнишь «Пляж» с Ди Каприо? Это тоже снимали в Тайланде.

Реми увлеченно рассказывала, а Лиза слушала с огромным интересом. Далекий незнакомый Тайланд обретал цвет, вкус, форму, смысл. Тринадцатая умела рассказывать живо, с юмором, точно передавать настроение и атмосферу места действия. Лизе страстно захотелось увидеть все своими глазами.

«Красивая и несчастная», - вспомнилось ей. Сейчас Лиза понимала, что это была только минутная слабость, случайным свидетелем которой она стала.

«Красивая и стремящаяся взять от жизни все. Вот какая она на самом деле», - думала Лиза, - «Эта девушка заслуживает всего – уважения, любви, ласки, восхищения. И она точно не нуждается в жалости. В сочувствии, да. Но жалость по отношению к ней была бы унизительной и абсолютно неуместной».

Реми увлеченно рисовала.

Время пролетело незаметно. Экзотическая сказка подходила к концу. Догорали ароматические свечи, яркие парео оказались на спинке кресла. Реми запахнулась в шелковый восточный халатик, который мило подчеркивал ее тонкую, тоже почти экзотическую красоту.

Лиза стояла в теплом пальто и оглядывалась в поисках перчаток. Хозяйка провожала гостью. Обе были немного смущены, не зная, как же им прощаться. Сделали шаг навстречу друг другу и встретились глазами. Неловкость исчезла. Поцелуй получился абсолютно естественным и нежным. Глубоким. Настоящим.

- Ты же придешь еще, Лиза? – смущенно спросила Реми.

- Даже не сомневайся. Я получила огромное удовольствие от нашего вечера.

***

И вот Лиза снова здесь. Уютный мир Реми. Настоящее женское царство. Запах восточных благовоний, фрукты на столе, горят свечи, парео приготовлено для гостьи заботливыми руками хозяйки.

- Лиза, а что насчет джакузи? – предложила Реми, - После того, как мы с тобой честно отпахали смену в твоем госпитале, джакузи кажется вожделенным раем. А сначала примем душ! Я мечтала об этом с самого ланча!

Идея Лизе понравилась. Они перетащили в ванную комнату фрукты и свечи.

Полчаса спустя в огромном зеркале на стене отражалось пламя свечей. Лиза и Реми с комфортом нежились в джакузи, наслаждаясь ласковыми струями водяного массажа. Тихая инструментальная музыка настраивала на романтический лад. Лиза предвкушала удовольствие, торопиться решительно не хотелось.

Двухминутный секс с Лукасом возник в памяти призрачным кошмаром, и был с негодованием изгнан из воображения Лизы, захваченного райским блаженством момента. Здесь и сейчас жизнь была прекрасна безо всяких «но».

Нанежившись вдоволь, хозяйка и гостья завернулись в пушистые уютные полотенца и переместились на огромную кровать. Настал час Х. Или момент истины. В общем, что-то неизбежно должно было произойти. И произойти это должно было именно сейчас. В неровном свете свечей.

- Ты любишь игрушки? – спросила Реми

- Я люблю живое. Живое и нежное.

- Я тоже, Лиза…

… Нежные умелые пальцы Реми наслаждаются влажным упругим возбуждением в самом сокровенном месте смуглого чувственного тела Лизы… Желание становится уже просто невыносимым, тело Лизы напрягается, ее громкий крик отражается от стен спальни, и Реми с нарастающим возбуждением ощущает каждое сокращение мышц внутри этого прекрасного тела…

… Еще одна нежная пауза и…

… Что же ты со мной делаешь, Лиза?.. Я хочу еще, еще, еще… ЕЩЕ!!!

… И снова крик отражается от стен спальни...

… И вот дыхание Реми выравнивается, предметы постепенно начинают обретать четкие контуры.

- Что это было, Лиза?

- Ты же знаешь главный секрет, - улыбнулась Лиза, - Просто нужно делать все это с огромным удовольствием.

- А тебе было приятно, когда я ласкала тебя?..

- Еще бы! Ты же знаешь, - Лиза с нежностью смотрела на Реми, - Ты же чувствовала меня. В мельчайших подробностях. Иначе и быть не могло.

- Конечно, не могло. Просто мне было бы приятно это услышать, - Реми тоже улыбалась, а в глазах светились озорные искорки.

- Это было восхитительно. Нежно и восхитительно. И, можешь не сомневаться, теперь я буду мечтать это повторить.

- О-о-о!!! Еще пара таких слов, и ты доиграешься. Тогда повторять будем прямо сейчас.

- Это кто из нас еще доиграется, - пообещала Лиза, беря руку подруги и направляя ее туда, где явно ощущалась новая волна желания.

- О-о-о, - пальцы Реми влажно скользили, она снова наслаждались упругим возбуждением Лизы, - Похоже, доигрались мы обе… Черт, я тут такое вспомнила…

- Говори уже поскорее, а то я начну разрываться между желанием и любопытством! – попросила Лиза.

- Как-то раз один знакомый фанатично доказывал мне, что возбуждение женщины не столь очевидно по внешним признакам, как возбуждение мужчины.

- Что-о-о?.. А он вообще был когда-нибудь с женщиной? Или, может, он просто подкалывал тебя, раскручивая на секс?

- Утверждает, что был. И не с одной. Он чуть с ума меня не свел, доказывая этот бред. Да в том-то и дело, что не подкалывал. И не раскручивал. Пришлось принять меры.

- Неужели тебе пришлось перейти к практике, чтобы открыть бедолаге глаза?

- Еще чего, - фыркнула Реми, - Я сбежала, оставив великого теоретика в счастливом неведенье.

Ответом был взрыв веселого смеха.

- Наверное, это был совсем мальчишка? – уточнила Лиза

- Уже за тридцать…

- Черт, даже смеяться расхотелось. Можно только посочувствовать.

- А мы будем сегодня рисовать? – спросила Реми.

- У нас есть еще полчасика, даже минут сорок, - ответила Лиза, скользнув взглядом по настенным часам.

- Тогда мы будем НЕ рисовать, - решила Реми, дразняще проводя пальчиком по клитору застонавшей от наслаждения Лизы.

***

Был вечер. Реми снова рисовала. Лиза позировала ей полностью обнаженной. Они молчали в тишине, и это было приятное, уютное молчание. Лиза подумала, что они стали по-настоящему близки.

- Ты ведь знала? Еще до того вечера, да? – спросила она.

- Тебя сдал Хаус, - Реми сразу догадалась, о чем идет речь.

- Хаус, значит? – уточнила Лиза, чуть растягивая слова.

Реми рассмеялась, подняв обе руки, будто сдавалась на милость победителя.

- Лиза! Я просто обожаю вот это выражение твоего лица – «Убить Хауса!». Но на всякий случай хочу заметить – совсем не факт, что он сдал тебя хладнокровно и намеренно.

- А вот с этого момента, пожалуйста, поподробнее…

- Ну ты же знаешь, Хаус любит иногда называть меня лесбиянкой, приговаривая, что округляет с пятидесяти процентов. Так вот, однажды говорил-то он вроде как обо мне, а смотрел на тебя. Смотрел так, что у меня не осталось сомнений в том, к кому он обращается на самом деле. И это явно задевало его за живое.

- Вот черт! Интересно, а кто еще в нашем госпитале такой же наблюдательный, как ты?

- Боюсь, что Тауб. Он застенчиво опустил свои бархатные глазки, когда понял, на кого смотрит Хаус. Вы с Таубом стояли рядом, и мне хорошо была видна вся мизансцена. Ты, Хаус и Тауб.

- Вот черт!

- Ну фактов-то в этом деле у Тауба нет. Да ладно, в крайнем случае, пригласим его разочек третьим на наши "уроки рисования". Не думаю, что откажется. И тогда можно будет не опасаться, что он проболтается, - пошутила Реми.

Женщины представили себе выражение лица Тауба на картинке «втроем» и весело расхохотались. Похоже, у них появилась очередная тема для шуток.

- Вот только что же мы ему доверим?.. – Реми сделала вид, что задумалась всерьез.

- Для начала – точить карандаш, - съязвила Лиза, - А дальше видно будет.

- Отличная метафора, браво! Осталось только обрадовать Тауба. Ты его пригласишь? Или я?

- Если обе вместе, получится эффектнее. Только надо прихватить валерьянку, мало ли что.

Женщины переглядывались и продолжали улыбаться. Реми рисовала.

- Лиза…

- Да?..

- Мне очень хорошо с тобой, Лиза…

- Мне тоже очень хорошо с тобой. Бросай уже этот чертов карандаш и иди ко мне…

- Ты мысли мои читаешь, - улыбнулась Реми, - И еще… Я очень хочу съездить с тобой в Амстердам…

- В Амстердам?..

***
- Помнишь, ты рассказывала, как Хаус подкалывал тебя по поводу процентов. Так все-таки, к какой стороне ты ближе? – задумчиво спросила Реми, зарываясь лицом в волосы Лизы.

- Мужчин в моей жизни было больше. Но теперь я понимаю, что это ничего не значит.

- В моей жизни было больше женщин. Зачем нам мужчины, Лиза?.. – губы девушки были так близко, что Лиза почувствовала, как внутри поднимается горячая волна желания.

Лиза провела ладонями по восхитительной упругой груди подруги и нежно сжала пальчиками соски. Реми прерывисто вздохнула. Горячая волна передалась ей мгновенно.

- Меня интересует только один из них. Остальные мне глубоко безразличны, – прошептала Лиза, - Но когда я с тобой, он существует в каком-то далеком параллельном мире. А сейчас я хочу только тебя… И я просто умираю от желания…

***

- Лиза! Надвигается гуманитарная катастрофа. Я не могу спокойно смотреть на Тауба – меня душит смех. Я вспоминаю сценки, которые мы тут воображаем иногда – с его участием, и на меня накатывает смех в самые неподходящие моменты. Он ничего не понимает, проверяет ширинку или пуговицы на халате, бросается к зеркалу каждые пять минут. Хотя он сам виноват - пялился как в зоопарке, когда мы с Форманом разнимали драку этих ненормальных хирургов, - Реми с притворной обидой надула губки, - И теперь пусть он помучается. А я на него посмотрю.

- Хулиганка, - ласковый голос Лизы констатировал давно известный науке факт.

- А кто свистел? А? Такая же хулиганка!

- А кто вчера зачем-то приперся в мой кабинет вместе с Хаусом и, стоя на шаг позади него, дразнил меня своим розовым язычком? А? Хаус так и не понял, с чего у меня вдруг образовалось такое выражение лица. И он мне это еще припомнит. А я потом целый час ни о чем, кроме тебя, думать не могла. Вот затащу тебя в темный угол прямо в клинике и…

- А, может, я именно об этом и мечтаю…

- Я же говорю – хулиганка! И от твоих фокусов Тауба скоро придется действительно отпаивать валерьянкой.

- Ему нельзя валерьянку, – серьезно сказала Реми, - Будет только хуже.

- А это еще почему? – удивилась Лиза.

- Он на кота похож…

Хулиганки переглянулись и весело расхохотались.

- Знал бы он, бедный, как мы его тут обсуждаем. Мы должны ему джакузи и тайский массаж. Может, все-таки рассчитаемся с долгом? – Реми очень развлекала эта воображаемая картинка.

- Ты действительно хочешь его добить? Бедный, бедный Тауб! – вздохнула более милосердная Лиза.

- Ага, Тауб – он хороший, - с легким вздохом согласилась Реми.

***

- Лиза, а как ты отнесешься к тому… Ну если в моей жизни появится мужчина?

- С пониманием.

- И ты не скажешь, что между нами все кончено?

- Ни в коем случае.

- А если женщина?

- Ты хочешь услышать, как я рычу?.. Сейчас услышишь. А потом будет то самое «все кончено», - пообещала Лиза и, на секунду задумавшись, предложила, - Может быть, Чейз?

- Какого черта именно Чейз? – возмутилась Реми, - Ты что, мечтаешь сплавить меня?.. Тогда так и скажи!

- Нет, просто я подумала, что он умеет быть нежным. Что ему нравится быть нежным. Есть в нем что-то такое, чего нет в большинстве мужчин. И это что-то очень привлекает нас с тобой. И я не хочу, чтобы все было кончено. Не хочу никаких женщин в твоей жизни.

Реми заглянула в глаза подруги. Нет, на шутку это похоже не было.

- Мне остается только мириться с твоей странной сумасшедшей логикой, Лиза Кадди. Хотя, а что следует считать нормальным? Для кого-то мы с тобой вместе – вообще предел ненормальности.

- Главное, нам хорошо вместе, - прошептала Лиза, любуясь изумительным гибким телом своей Реми, - а вот сейчас будет совсем хорошо…

***

- Мне сложно сдерживаться и не смотреть на тебя все время, Лиза…

- Мне тоже…

- Он знает, Лиза. Он нас вычислил. И он ревнует тебя ко мне. И злится. По-настоящему.

- Ты называешь его «он»?

- Потому что ты называешь его «он». И теперь я тоже так его называю. И я тоже ревную тебя, Лиза. По-настоящему.

- Ты всегда будешь для меня «ты». Единственная женщина в моей жизни. И это не зависит от того, будет ли в моей жизни он. Ты же знаешь. Вы – два параллельных мира. И ты дорога мне бесконечно.

- Я знаю, Лиза. Знаю. Но ты ведь никогда не пойдешь на то, чтобы быть со мной открыто?..

- Единственное, что действительно меня пугает – как это отразится на Рейчел. И на удочерении. Я даже боюсь думать об этом. Я боюсь даже наводить справки, - Лиза закусила губу, - Не похоже на меня, правда? Но я до сих пор не знаю, имеет ли мой страх хоть какие-то основания. Каковы законы?.. И прецеденты?..

- Я не знаю, Лиза. Но постараюсь узнать. И обещаю быть очень-очень осторожной. И… Не волнуйся, ведь есть мои рисунки. Если будет нужно, мы закроемся ими как щитом. Да, моя репутация не безупречна, и соседи видят, как ты приходишь ко мне. Но мы только рисуем. Никто ничего не посмеет вякнуть. Рисовать такую красивую модель – это нормально даже в рамках морали нашего ханжеского общества. У меня есть знакомый в Амстердаме, у него частная галерея. Он видел рисунки. Он говорит, что у меня определенно есть дар. И что моя модель прекрасна. Возможно, ты согласишься организовать выставку… Когда-нибудь… Может быть, когда меня уже не…

- Не надо, прошу тебя, не продолжай. Тебе больно это говорить. А мне безумно больно это слышать. И… Амстердам, говоришь?.. Я никогда не была в Амстердаме. Ты хочешь быть моим гидом?..

- Лиза... ЛИЗА!!!